в ушах булькает! И в то же время — «стояк» — дичайший!

Когда она стянула с него одеяло — «а кто его укрыл?» — увидела это и Ритка.

— А что это Вы делали ночью… если у тебя так… вот! — указала она удивленно на явный показатель его либидо.

— Я юный еще… мне много надо! Я в туалет, а ты… раздевайся пока! Что не так? Ты же сама хотела… наедине! Так вот — мы наедине, Лена же придет нескоро!

И проследовал в ванную.

«Ф-у-у-х-х… хорошо!».

Маршируя назад, в зале увидел Ритку. По-прежнему одетую.

— Ритуля! Я чего… чем-то тебя обидел? Ты чего — так? Еще не в койке?

— Дурак! Мы вовсе не наедине! Ты слепой, что ли? — Марго засмеялась.

— А что не так? — недоумевал Косов.

— Ну-у-у… я не так! — услышал он позади себя тонкий… но какой-то знакомый голосок.

«Бляха-муха! Балеринка Танька, что ли? А где она была? На кухне? И как я ее не заметил — мимо же проходил! Хотя… да! Туда пронесся раненным лосем, обратно — торопился в кровать к Рыжей!».

— М-да… А ты как тут? Хотя… да… и что? — почесал затылок Косов.

— Ты сейчас что сказал? — поразилась Рыжая, — Или на тебя так Танька подействовала? И ты… бесстыжий, хоть прикройся чем-нибудь — девчонка же смотрит. Хотя… ну да, вы же уже… Косов — как с тобой все сложно!

— Это со мной сложно? — возмутился Иван, — Это с Вами… сложно! Ни шагу в простоте! Все нужно обдумывать — не то сказал, не то сделал! Не так посмотрел! Мля… так! Что ты мне хотела сказать, Рит?

— Я? Я — ничего! Просто Лена попросила накормить тебя, поухаживать. И чтобы ты ее дождался!

— Ага! А… поухаживать — это… не то? — Иван кивнул Ритке на дверь спальни.

— Нет, не то! Может это и было бы — то… Но здесь посторонние! — отчеканила Рыжая.

— Я не посторонняя… я… это…, - пискнула Танька, и спряталась за косяк.

— Ты! Не посторонняя… хватит пялиться на его елду! Иди на кухню, нужно завтрак… или уже обед? Приготовить! И ты прикройся уже! Ходишь… размахиваешь… как поп кадилом!

Косов посмотрел назад — Таньки не было. Из кухни доносился демонстративный «бряк» посудой.

— Рита! Риточка! Пойдем… в спальню. Поговорить надо!

— Знаю я чего тебе надо! — фыркнула Рыжая, а потом понизив голос спросила, — Ты что, до вечера потерпеть не можешь?

— Вот… положа руку на сердце — не могу! Правда не могу! Штырит меня так… что просто… да вот — сама полюбуйся! — и Косов рукой указал на что полюбоваться Ритке, — И, кстати, а ты вечером будешь?

— Полюбоваться, говоришь…, - Ритка поднялась, нервно сглотнула и крадущимся шагом приблизилась к Ивану, сказала шёпотом, — Я же… не знала, что так вот… получится! Я бы… не брала эту с собой!

— Ты что — ее стесняешься? Ее? Ты еще скажи — это непедагогично! Ритуль! Ты меня поражаешь!

Ритка прислушалась, чуть отодвинувшись от Ивана. Тот тоже прислушался — «бряка» на кухне не слышалось.

— Я тебе поподслушиваю! Я тебе поподслушиваю! Танька-сучка! Тебе чем сказали заниматься?

Донесся какой-то сдавленный писк и «бряк» возобновился.

— Вань! — шёпотом продолжила Ритка, — Я… я сама хочу! Но — как?

— Блядь! Ты что себя так ведешь? Она что — ребенок? Если стесняешься… закроем дверь на щеколду и все!

— Да не смогу я так… расслабится не смогу. Одно дело — с Леной, другое… с этой пиздюшкой за стенкой!

— А давай… как будто ты ей урок преподаешь, личным примером, так сказать!

— Ага! Был у меня одно время знакомый… военный, из командиров. Так что я знаю, как это — рассказ, показ и отработка! Ну… показ — я не против, а отработка… это ты с ней, что ли? Не… меня Ленка не поймет!

И все это время… этого диалога… Ритка сама все теснее прижималась к нему, все чаще дышала, а потом… взяла в руку… «наглядное пособие».

— Что же… тебя так «вштыривает»-то… Кстати… это не твое словечко я от Лены услышала? И скажи-ка мне… тебе Лена ночью ничего не давала? — «тут и давать ничего не надо, если ты так на ухо мне шептать продолжишь!».

— Давала… «кокс» похоже! Уставший я был сильно, — так же шёпотом ей на ушко. А руки… руки его — совсем «распоясались»!

Рыжая чуть слышно простонала:

— Там… там не только «кокс». Есть у Лены порошочек хитрый… теперь понятно. Только почему так долго действует? Ох… мне и без порошочка уже… дурно стало! Ладно… пойдем в спальню. Только быстро, слышишь!

Ритка и так-то была хороша. Но — Ритка без юбки, без трусиков, только в блузке и в чулках с поясом… это было… что-то! А когда вот так — опершись о подоконник и подрагивая всем телом, постанывая…

— Только постарайся… небыстро… хорошо? О-о-о-х-х… ну что же ты медлишь?

Иван старался… небыстро. Очень старался!

«Таблица умножения! Табличка… родная… выручай!».

— Всё… все-е-ё… можешь… да! Да! Ох! Давай я развернусь! Давай в рот! Только не испачкай!

Косов старался не дергаться сильно, и не смотреть вниз. Там, внизу были такие… бесстыжие глаза Ритки… и рот ее занят!

Когда они зашли на кухню, маленькая, надувшись от обиды и чего-то грустно напевая, чистила картошку, сидя на табурете.

— Ну, как у нас идет процесс выполнения распоряжения вышестоящего начальника? — излишне бодро спросил Косов.

Танька вздохнула:

— А от нее пахнет!

— Чем от меня пахнет? — изогнула бровь дугой Ритка.

— Чем, чем… Мулафьей его от тебя пахнет! — как в омут шагнула, пискнула Танька и даже прижмурилась.

— И что? — ледяным тоном спросила Рыжая.

— Что, что… может я тоже… хочу так пахнуть! — горестно прошептала балеринка.

Косов, сдерживая улыбку, воскликнул:

— Тебя кто так учил картошку чистить?

Картофан был почищен… странно. Это были кубики, палочки и другие, не поддающиеся идентификации фигуры.

— Ну вот… еще и картошку испортила…, - выдохнула Танька.

— Ладно… не журись! Сейчас поправим все! Рит! Лена во сколько обещала вернуться? К шести? Да у нас вагон времени! Давайте так — ужин с меня!

Танька воспряла, а Ритка — удивилась и была настроена скептически.

— Что у нас есть из продуктов? — Косов принялся хлопать дверцами шкафа, — Ага! Сыр — есть, колбаса… вызывает опасения… но — есть! Можно обжарить в крайнем случае! Картошку ты не всю извела, я надеюсь? Нет? Но мало осталось? М-да… траблы, траблы, траблы не успели… Ладно! Что еще есть? Крупы… крупы в наличие. Да ладно… чего это я? Так, малыш! — обратился он к